КОГДА КРАСИВОЕ СТАНОВИТСЯ МАНЯЩИМ.

I

В наше время отовсюду только и слышишь, что отечественный зритель должен, дескать, формировать свой художественный вкус исключительно на лучших эстетических образцах, несущих с собой притом еще и положительное нравственное начало. Ну, в крайнем случае пусть даже это будет обнаженная женская натура - лишь бы на ней не было несовместимых с общепринятыми представлениями о человеческой красоте телесных изъянов! В связи с этим перед нами в полный рост встает проблема, а что же, собственно, следует считать красивым, да и вообще - откуда берутся те твердые "железные" ка­ноны хорошего эстетического вкуса, который, в свою очередь, уже так или иначе непосредственно влияет на наше духовное мировосприятие в целом.

В данной статье автор как раз и попытается дать ответ на все эти воп­росы, ну а кроме того выскажет также и некоторые соображения, касающиеся другой не менее интересной темы, а именно - эстетических критериев выбо­ра адекватного полового партнера. Начнем же этот рассказ, как водится, перво-наперво с определения.

Эстетическое чувство индивида, если взглянуть на него глазами психоло­га, это, в сущности, не что иное как умение на инстинктивном уровне отли­чать более лучшее от более худшего и отсеивать на этом основании нужное от ненужного. Эстетическое чувство основано на эстетическом созерцании окружающего мира, соответствующее же созидание коррелирует с ним весьма слабо, так как больше зависит от других наследственных факторов: мелкой моторики рук, оперативной памяти, специфической полушарности, а также степени развитости различных инстинктов. Вот почему люди, никогда в жиз­ни не писавшие стихов или не бравшие кисть в руки, зачастую способны об­ладать более тонким пониманием красивого, нежели иные маститые поэты и живописцы.

С точки зрения эволюции ничто в эстетическом аспекте не обладает та­кой актуальностью для человека, как умение отличать красивое лицо от нек­расивого и на этом основании подыскивать себе пару для продолжения собст­венного рода. Поэтому данное свойство является по сути основным критерием в определении степени развитости эстетического чувства у любого конкрет­но взятого индивида. В красивом женском лице отражаются обычно три важ­нейших параметра: интеллект, женственность и здоровье, - тогда как в кра­сивой фигуре - линь два последних из них. Женщины, в свою очередь, также в общих чертах способны отличать красивые мужские лица от некрасивых, но эти показатели для них не так актуальны.

Развитое эстетическое чувство - признак благородства. Человек, владеющий им, не только стремиться к самоусовершенствованию, но и пытается по возможности усовершенствовать окружающий мир, сделать его более красивым. Эстет не способен портить или уничтожать красивое, но при этом внутренне запрограммирован к уничтожению безобразного. С точки зрений эволюции при­род к все безобразное во внешнем облике человека так или иначе может бить связано только с отрицательными мутациями. Таким образом, последовательный эстетизм на практике неминуемо ведет к идее необходимости радикального очищения генофонда. Мутанты крайне слабо и поверхностно реагируют на красивое, а возможно, даже и вовсе искаженно. Эстетический подход к миропо­ниманию, являющийся наиболее тонким и чувствительным местом геномной нас­ледственности человека, подменяется у них мелко-прагматичным, закодированным на более низких ступеньках генома и характерным чуть ли не для всех животных кряду. Необходимо также учитывать и наличие среди нас так назы­ваемых нравственных мутантов, которые могут не отличаться грубыми диспластическими чертами лица, но зато выделяются своим крайне опасным делинк­вентным поведением. Такой мутагенез, особенно если он вдобавок еще и ни­какими факторами не сдерживаем, опасен вдвойне.

У ученых имеются серьезные основания полагать, что в первобытнообщин­ную эпоху эстетический уровень генофонда был значительно выше, чем теперь, но это и неудивительно, если принять во внимание его огромную эволюционную роль. В наши же дни в связи с прекращением в человеческом обществе дейст­вия фактора естественного отбора энтропия эстетического чувства обречена на неизбежный рост - наряду с тенденцией всеобщего загрязнения генофонда. Правда, и то, и другое еще можно исправить, но только радикальными методами. И если во втором случае общая генофондовая проблема требует глобального разрешения, то в первом требуется долгая и кропотливая работа, связанная с селекцией, а также, вероятно даже, с использованием при этом методов генной инженерии. Впрочем, все это лишь теоретические домыслы, так как сейчас такое невозможно по техническим причинам, а люди будущего вряд ли станут этим заниматься ввиду того, что эстетическое творчество и вообще миропонимание будет просто им чуждо.

На всем исторически обозримом отрезке человеческой цивилизации самой, пожалуй, выдающейся в рассматриваемом плане нацией были древние греки с их известным приоритетным принципом каллокагатии. Незаурядное эстетическое дарование древних эллинов проявилось не только в разного рода памятниках литературы и искусства, но и в научном творчестве. Среди философов как на наиболее характерных и ярких эстетов можно указать на Пифагора, Филолая, Эмпедокла, Аристотеля, Платона, Плотина.

Тезис греков «Лучше иметь цело с красивым мальчиком, чем с некрасивой девушкой» привел к зарождению такого интересного феномена, как эстетичес­кая паргедония. Разумеется, при этом красивые девушки по силе своей притягательности все равно котировались намного выше, чем столь же красивые мальчики, но, анализируя тогдашнюю обстановку, мы должны учитывать и другие весьма немаловажные факторы, а именно: I/ недоступность свободных греческих девушек, воспитывавшихся отдельно; 2/ незнание основ контрацепции; 5/суровые законы Древней Греции; 4/ эстетическую непривлекательность для свободных граждан рабынь; 5/ пропасть в духовном и культурном развитии между полами, которая была на порядок глубже, чем сейчас. Последнюю из причин можно, по-видимому, считать решающей. Она влияла на возможность дружбы или даже просто привязанности по интересам между представителями одного пола, обусловливая в то же время невозможность таковой между представителями разных полов. Мужская дружба усиливала любовь; любовь же, соответственно, укрепляла дружбу.

После Древней Греции высокая степень развития эстетического чувства проявилась в культуре Древнего Рима. Но римляне по натуре были ленивыми и далеко не любознательными, поэтому они в основном лишь со стороны воспри­нимали красивое, а сами его не создавали. Поэтому такого рода потребитель­ский эстетизм закономерно оставил в истории более тусклый отпечаток по сравнению с древнегреческим. Среди последующих деятелей науки и искусства, проявивших в своем творчестве яркую жилку эстетического дарования, следует прежде всего назвать Леонардо Пизанского, Рафаэля, Данте, Оскара Уайльда, Томаса Манна, а также некоторых средневековых теологов-схоластов, трактовав­ших бога как вселенское совершенство.

2

А теперь не мешало бы все-таки чуть более подробно остановиться на вопросе, каким же, собственно, образом осуществляется сам по себе эстети­ческий алгоритм поисков полового партнера. Кстати, такого рода вопрос далеко не столь банален, как кажется на первый взгляд, и именно поэтому мы прежде всего постараемся выделить здесь сразу же некоторое наиболее важные моменты.

Эстетическая основа адекватного выбора партнера на всех уровнях эволюции - от атомов до человека - едина; все подобное стремится к себе подобному, но при этом, правда, с одной весьма существенной оговоркой; смысл ее в том, что собственные генетические изъяны в процессе вышеупомянутого выбора не причисляются к сущности гомеоэстетского подобия. Таким образом, если на пальцах проиллюстрировать сказанное, то можно смело утверждать, что для любых своих интимно-супружеских дел негры в подавляющем большинстве слу­чаев предпочтут негритянок, вьетнамцы - вьетнамок, скандинавы - блондинок, а итальянцы - брюнеток; однако из этого вовсе не следует, что какой-то лысый или же, допустим, дистрофичный негр предпочтет именно такую же костлявую или жидковолосую негритянку. Данное замечание касается, понятно, людей с сох­ранным эстетическим чувством. Для ущербных же в этом плане, а тем более для умственно отсталых никакие подобного рода законы, само собой разумеется, не писаны.

Здесь мне, правда, могут возразить, что есть, мол, даже всемирно известный фильм такой: "Мужчины предпочитают блондинок" - то есть, иными словами, блондинок любят все подряд» Но это с виду, казалось бы, резонное замечание не учитывает, между тем, сугубо импульсивного, эмоционального фактора, а именно: блондинки это своего рода экзотика, так как их оста­лось очень мало. Да и, кроме того, белая кожа зачастую создает ложную ил­люзию особой чистоплотности данного человека, что, как известно, в про­цессе установления тесных интимных взаимоотношений играет далеко не пос­леднюю роль. Поэтому на первых порах беленькие девушки и вправду сильнее бросаются в глаза, однако несмотря на такое свое преимущество быстрее, увы, и надоедают.

На практике же любой брюнет – и кстати, возможно даже, совсем не отдавая се­бе в этом отчета - наибольшие симпатии поневоле будет проявлять не просто к черненьким, а именно к максимально-таки похожим на него девушкам, но, естественно, при всем при том и обязательно обладающим вдобавок близкими к данному генотипическому идеалу лицом, фигурой, характером. Фрейд бы, наверное, в этом случае сказал, что уже в самой по себе подоплеке подоб­ного выбора просматривается якобы вполне естественное влечение каждого индивида к своей матери, принудительно загнанное еще в далеком детстве в подсознание из-за диктаторского верховенства отца /т.е. реализация Эдипова комплекса/. На самом деле все это, конечно же, бред, но приводится так, в порядке еще одного доказательства стабильности проявления гомео­эстетского принципа в процессе подбора партнерши. Любые же концепции противного характера, связанные со ссылками на генетическую мощь межнационального гетерозиса, здесь явно не корректны, так как научная информация о сущности такого явления, да и, в общем-то, даже о его природной целесо­образности не может быть заложена в генах, отвечающих за эстетический критерий "нравится - не нравится" и определяющих тем самым степень выра­женности соответствующих либидозных симпатий.

Женщины, как известно, не проявляют первыми инициативы и даже - более того - в 99% случаев довольствуются пассивной ролью в подобного рода амурных происках судьбы; иногда, правда, любят поучаствовать в любовных интригах, но занимаются этим просто-напросто ради зрелищности и "общего спортивного интереса". Принцип гомеоэстетичности выбора реализуется у слабого пола ярче всего по отношению, как правило, к братьям нашим меньшим. Так, в частности, давно уже замечено, что многие дамы в возрасте, в основном из числа старых дев либо по той или иной причине потерявшие своего законного супруга, обязательно приобретают себе маленькую комнатную собачку, причем - что более всего замечательно - собачонка эта зачастую самым удивительнейшим образом бывает весьма странно - и мордочкой, и стриж­кой, и аппетитом, и дата повадками - похожа на... саму хозяйку. Такие совпадения встречаются сплошь и рядом: смотришь и даже, по правде говоря, не знаешь порою, смеяться или поражаться увиденному. Девочки тоже любят держать возле себя в доме кошек или собак, но в этом случае выбор породы зависит уже, конечно, больше все-таки от родителей. Однако если собака большая - типа овчарки, бульдога или даже бультерьера, - то это почти всегда указывает на мужеподобность и резкий, не весьма приятный для окружающих нрав ее обладательницы. Истинно женственные натуры, склонные к нежности и ласке, предпочитают, соответственно, иметь возле себя и такого же плана животных. Как правило, ими оказываются декора­тивные, эстетически радующие глаз породы, чаще всего не очень большие по размерам.

Эмир Ашшурский

Сокращенный вариант статьи был опубликован в газете «Независимость» и в журнале «Природа и человек» №7 за 1999 г.., а развернутый - в сборнике "Сквозь призму философского анализа" (г.Киев, изд. "Пам'ятки України", 1998 г.)